В селе Береза Смоленской губернии в семье диакона Димитрия Касаткина родился сын, которого назвали Иоанном. Жизнь духовенства в то время протекала в крайней бедности, а школьные годы проходили в тяжелой бурсе, среди холода и голода, но Иоанн, отличавшийся прекрасными умственными способностями и живым веселым характером, блестяще окончил семинарию и на казенный счет был принят в Петербургскую Духовную академию. Однажды, когда он учился на 4-м курсе, совершенно случайно попалось ему на глаза приглашение к студентам занять место настоятеля домовой церкви при русском консульстве в Хакодатэ, в Японии. Прочитав это приглашение и не обратив на него внимания, Иоанн Димитриевич отправился ко всенощной. И во время службы, в храме Божием, совершенно неожиданно явилась и окрепла в нем мысль отправиться в Японию для проповеди христианства. Он подает соответствующее прошение, и получает назначение. И вот, только что отпраздновавший окончание академического курса, он вдруг превращается в инока-миссионера. Вскоре он был пострижен в монашество с наречением имени Николая, а затем рукоположен в иеродиакона и в иеромонаха, и отправляется в Японию.

2 июля 1861 года иеромонах Николай прибыл в Хакодатэ. Но начать сразу миссионерскую деятельность молодому иноку было чрезвычайно трудно. Япония тогда только что была открыта для иностранцев: японцы их ненавидели, бросали в них камнями, а то даже рубили саблями, если представлялась к тому возможность. Исповедание христианской религии было запрещено под страхом смертной казни. Вот как о том времени говорит сам святитель: «Тогда я был молод и не лишен воображения, которое рисовало мне толпы отовсюду стекающихся слушателей, а затем и последователей слова Божия, раз это последнее раздастся японской стране. Каково же было мое разочарование, когда я, по прибытии в Японию, встретил совершенно противоположное тому, о чем мечтал! Тогдашние японцы смотрели на иностранцев, как на зверей, а на христианство, как на злодейскую секту, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи».

Но Господь помог Своему рабу преодолеть все трудности. Прежде всего, святитель Николай стал изучать японский язык. «Много было потрачено времени, – писал он, – и труда, пока я успел присмотреться к этому варварскому языку, положительно труднейшему в свете, так как он состоит из двух: природного японского и китайского, перемешанных между собою, но отнюдь не слившихся в один. Сколько родов разговорного языка, начиная почти от чисто китайского наречия до простонародной речи, в которой, однако, неминуемо вплетаются китайские односложные слова».

Восемь лет прошло в самых упорных трудах по изучению японского языка, и святитель достиг того, что стал как бы природным японцем, отлично знающим историю и всю литературу, как древнюю, так и новую в Японии. Изучая страну, ее язык, присматриваясь к жизни японцев, святитель Божий стал понемногу сеять семена христианского учения. Но тогда не только никто не был расположен слушать его, а все с враждой относились к нему. Один из тогдашних врагов христианства Савабе был известен в Хакодатэ, как замечательный фехтовальщик, и поэтому был приглашен давать уроки фехтования сыну русского консула в Хакодатэ. Каждый день святитель Николай там встречался с ним, и всегда Савабе молча смотрел на него с враждебным видом.

Однажды Савабе грубо начал говорить:

– Вы, варвары, приезжаете высматривать нашу страну, особенно такие, как ты, вредный! Твоя вера злая!

– А Вы знаете мою веру, что так отзываетесь о ней? – спросил святитель.

– Ясно, не знаю.

– А, не зная вещи, поносить ее разумно ли?

Эти слова несколько остановили Савабе, но он с прежней грубостью произнес:

– Так что же за вера твоя? Говори.

– Изволь слушать, – ответил святитель Николай и стал говорить о Боге Едином, о Боге Творце вселенной, Боге Искупителе.

По мере того, как святитель говорил, лицо Савабе прояснялось, и он, не переставая внимательно слушать, одною рукою достал из-за пояса тушницу, другою – из рукава бумагу и стал записывать речь. Через час или полтора он был уже совсем не тем грубым человеком.

– Это совсем не то, что я думал, – сказал он, когда святитель окончил говорить. – Поговорите еще, – попросил он уже ласково.

– Приходите, – пригласил святитель Николай.

И замечательный фехтовальщик Савабе стал приходить каждый день; а через неделю был уже в душе христианином. Что его обратило ко Христу? Когда-то сильный противник христианства Савл был внезапно обращен светоносным явлением ему Господа Иисуса Христа. Там было великое чудо. Здесь же произошло такое же чудо, только прикровенное. Тот же Христос невидимо Своею благодатью коснулся сердца Своего врага, сердца чистого, только пребывавшего во мраке, блеснул на него лучом Своего света, и врага не стало; он обратился не только в верного последователя, но и в горячего проповедника Христа.

Дальнейшее также полно указаний на помогающую благодать Божию. У Савабе был друг, доктор конфунцианец, которому он стал сообщать свои познания о Христовом учении и старался передать ему свою веру. Сакай, друг его, сначала только смеялся над ним и опровергал его тогда, но недолго это длилось; Сакая тоже коснулась благодать Божия; и он сделался не только последователем и проповедником Христа, но и великим постником и молитвенником. Он служил в храме диаконом и во время ектении, которую произносил, в молитвенном восхищении припадал на землю и долго оставался так, умиляя всех прихожан и возбуждая глубокое молитвенное настроение.

«Кто обратил их в христианство, если не Сам Господь таинственным действием Своей благодати? Этими людьми началась катехизаторская школа в Хакодатэ, и они, вышедши из нее, сделались первыми проповедниками, основавшими церкви в разных городах и селениях северной части Японии. Когда потом в Токио основалась катехизаторская школа, а с течением времени и семинария, то число проповедников увеличилось, а с тем вместе и число наших церквей умножилось. Лучшие из проповедников на соборах избирались для поставления во иереи и диаконы, – так образовалось наше священство. И иереи, как распорядители благодати Божией, особенно ясно могут свидетельствовать о явлениях ее в нашей Церкви: у каждого из них, вероятно, есть на памяти случаи чудесной помощи Божией, явленной через преподаемые ими таинства Крещения, Причащения Св. Тела и Крови Христовых, особенно же таинства Елеосвящения – исцеление болезней, облегчение страданий, внезапное умирение души и прочие», – так скромно описывает святитель Николай первые шаги своей проповеди.

И поистине благодать Божия споспешествовала ему. Ибо первое время было самое труднейшее для него и для обращенных им христиан. Много было перенесено в то время и горя, и нужды, и лишений и даже гонений на христианство. Надо помнить, как незадолго перед тем Япония поступала с христианами. Их завертывали в соломенные мешки, складывали в кучи и сжигали заживо, распинали и т.п. И только в 1873 году последовала отмена старых антихристианских эдиктов, и с этого только времени явилась свобода христианской проповеди в стране Восходящего Солнца.

Подготовил Александр Данилов